От автора
Так получилось, что вот уже 15 лет, живя в Нью-Йорке, я не занимаюсь своим любимым видом спорта. Но хочу я этого или нет, к настольному теннису в мыслях я возвращаюсь очень часто. Разговариваю с друзьями, в том числе и закончившими свою земную жизнь, порою спорю с ними. Ведь не всё в жизни получалось так, как мы намечали. Многое осталось недосказанным, кое-что и умалчивалось. И я решил хоть немного заполнить брешь. Уж не знаю, получится ли это у меня, но так или иначе я начну это неблагодарное дело. Почему оно - неблагодарное? Вместо ответа процитирую... себя из своей же статьи о Сергее Довлатове, одного из моих любимых писателей. Известно, что его часто обвиняли в том, что многое, из того, что он писал, не было, а то, что было, представлено не так, как это происходило на самом деле. Я часто задумывался над этим феноменом. И пришел к выводу, что писатель и участники описываемых им событий жили в разных измерениях. Да и писал он не столько о том, что было, сколько о том, что... могло быть, что достоверными в его рассказах порой были лишь фамилии действующих лиц. Обвинять Сергея Донатовича в этом бессмысленно, ведь он был писателем, а не репортером. Это в репортаже важна точность, если хотите - дотошность. Писатель как никто другой имеет право на домысел, вымесел и выбор вариантов. Нравится это кому-то или не нравится...
Я пока что не писатель. Но в то же время уже и не хроникер. Поэтому буду писать то, что помню. И - как помню. Все претензии к моей зыбкой памяти. Тем более, что в свое время писатель Юрий Нагибин говорил: "Документальная точность в главном вполне может соседствовать с полной свободой в подробностях и во всех второстепенных обстоятельствах". А желающим предлагаю детализировать мои воспоминания. Не стреляйте, как говорится, в пианиста - он играет, как может...
Мое знакомство с настольным теннисом
Юра Дубов жил через один дом от меня. Относились друг к другу мы дружелюбно, в той мере, в какой это может быть между отпрыском из "аристократической" бакинской семьи и мальчишки, родители которого обыкновенные совслужащие. Отец Юры был известным бакинским архитектором, моя же родословная была попроще. А очень хорошие отношения у нас начались, когда он однажды пришел ко мне. В тот момент как раз у нас во дворе была драка, главным действующим лицом которой был я. Вообще драться я не любил, но и не уклонялся, когда кто-то на меня нападал. В тот день я сцепился, как это у нас водилось, "до первой крови" со здоровяком Веденеевым из нашего пятого класса. Зная его слабое место - многострадальный нос, я в самом начале драки норовил по нему попасть. Начиналось кровотечение и нас разводили. Так было и на этот раз. У моего визави пошла кровь, но он попросил продолжить драку. Дворовые рефери его просьбу удовлетворили. Юра, он был чуть старше нас, решительно сказал: "Хватит" и увел меня к себе в дом. Дом его на Низами 7, наверное, стоит и до сих пор. Это было 2-этажное здание, больше напоминающее небольшую крепость - без окон, но с балконом. В тот день он познакомил меня с настольным теннисом. Сетка была натянута над обеденным столом, и играли мы деревянными ракетками. Было это в году 46-м. Или 47-м. В этот же день я обыграл Юру, и он быстро охладел к ракетке и мячику. Зато я имел возможность рассматривать стопки красочных журналов"Америка", о существовании которых и не догадывался. Журналы эти были в ранге "Совершенно секретно" и вручались особенно стойкой номенклатуре. И вот там-то однажды я увидел несколько страниц с фотографиями игроков настольного тенниса. С тех пор мое сердце стало безраздельно принадлежать этому виду спорта. На снимках теннисисты были в брюках и теннисках. Они совершали головокружительные прыжки, били по мячу и отражали его. Между прочим, через много-много лет завотделом н/тенниса Спорткомитета СССР Леонид Сергеевич Макаров разрешил мне снять копии со своей коллекции рисунков любимой игры. Время от времени я достаю эти копии с гравюр и любуюсь ими...
Спорт в моей жизни
постепенно стал играть важную роль. Я занимался легкой атлетикой с определенными результатами, волейболом, греблей, велоспортом - без результатов. И даже русскими шашками. Кроме того, что я после двух недель занятий шашками в первом же турнире обыграл будущего чемпиона СССР гроссмейстера Юрия Арустамова, мне похвастаться нечем, ибо шашки мне не понравились, и я напрочь их забыл. А вот бегал (на короткие дистанции) и самоучкой играл в настольный теннис на хорошем среднем уровне. На какое-то время своими небольшими победами я был вполне обеспечен. На соревнованиях играл с корефеями Кямраном Багировым, Юрием Газаряном, Маисом Шейдабековым, Шуриком Кикнадзе, Толиком Книжником. Кое-кого из них даже обыгрывал. Возможно, что эти усредненные результаты, безответная любовь к маленькой ракетке и мячику подвигли меня в будущем на работу в этом виде спорта...
Читателю виднее
Меня всегда занимает мысль, знают ли современные российские мастера маленькой ракетки, в какой степени своими успехами они обязаны легендарным Зое Рудновой, Стасу Гомозкову, Толе Амелину, Саркису Сархояну... тренерам Сергею Шпраху, Юре Газаряну, Бируте Балайшене, Аркадию Старожильцу, Валентину Команову, Рафаилу Арутюнову, Григорию Гринбергу. И многим, многим другим. Не последняя роль в становлении и международных победах отечественного настольного тенниса принадлежит Заслуженному тренеру СССР Валентину Сергеевичу Иванову, человеку талантливому и разностороннему. О каждом из вышеперечисленных фанатов нашего вида спорта в прошлом можно было бы написать книгу. Мои воспоминания ни в коем случае не претендуют ни на историческую, ни на хронологическую достоверность. Главное - всё, о чем здесь написано, - правда. Может быть, в этом недостаток моих воспоминаний, а может быть, и... достоинство. Но это решать читателю.
Тренеры - друзья мои...
Я был знаком почти со всеми известными в 60-70-80- годах тренерами Советского Союза. Со многими из них дружил. Плюс - минус. Многим обязан своей, если так можно выразиться, квалификацией. Рассказы о тренерах начну с...
Александр Кондратьев
Мастер спорта Саша, ныне покойный, играл в настольный теннис в России и Украине. Его амплуа - защита. Защитником он был железным, надежным. Если мне не изменяет память, сам он из Свердловска. В свое время играл и за команду Львова. Потом попал в Москву, где на его организаторские способности обратил внимание Иллирик Шрамков, отвечавший за наш вид спорта в Спорткомитете России. Флотский офицер, человек безупречной репутации и честности, сам прекрасный организатор, Иллирик Павлович привлек Сашу к работе со сборной. Было это, если я не ошибаюсь, в начале 60-х годов. Кондратьев хорошо знал настольный теннис страны, и первый стал привлекать в сборную игроков с периферии. Коллектив наставников сборной России был, как мне до сих пор кажется, самым дружным в стране. Общее дело, общие интересы, дружба способствовали успеху россиян. А тут еще из глубин России постоянно появлялись такие самородки, как Раиса Свинкина (Биробиджан), Гера Стрельников (Омск), Маша Каспарова, Дина Токпаева, Тарлакян (Сочи), Саша Петухов (Ростов), Света Осолодкова (Челябинск), две Иры - Клеутина (Ессентуки) и Павлюк (Иркутск), Игорь Солопов (Магнитогорск) и многие, многие другие, о каждом из которых можно было написать повесть. Всех не перечислишь...
Что можно сказать о характере Кондратьева? Он был жесток, целеустремлен, неуступчив. А как же иначе? Поражало его постоянное напряжение, которое я чувствовал даже в наших дружеских застольях. Мы знали, что он долгое время жил в китайском Харбине, где его родители, кажется, были сотрудниками Управления Китайско-Восточной Железной Дороги. Но потом вернулись в СССР.
Однажды, уже не помню где, но помню, что это было в конце 60-х, за рюмкой он сказал что-то нелестное о советской власти. Думаю, что в другой ситуации он бы этого не сделал. Кто-то из нас, не помню уже кто, укоризненно произнес: "Что же ты, Саша, тебе советская власть дала всё. Будь благодарен, она тебя выучила, доверила руководить сборной России..."
Никогда - ни до, ни после этого случая - я не видел более злого выражения лица Кондратьева после этих слов.
"Может быть, - медленно бешенея сказал Саша, - мне еще благодарить советскую власть, что она разрешает мне дышать? Кушать и ходить в туалет?"
К счастью, среди нас не было и не могло быть доносчиков, но какое-то время я боялся за Сашу. И вот недавно из воспоминаний Геры Стрельникова я узнал, что, оказывается, Кондратьев был сыном известного белого генерала Кондратьева...
Если это так, то становится понятным и сашина злость, и его ответ на замечание. Мне кажется, что более подробно об этом может рассказать те, кто в то время были более дружны с Кондратьевым...
Загрузка ...